|
К неигровому кино перестали относиться как к младшему брату художественного. Особенно в Украине, чьи документальные ленты собрали урожай призов на престижных международных кинофестивалях
Богдана Козаченко, Сергей Семенов
Подъемом своего авторитета на мировом кинорынке документальное кино в первую очередь обязано американскому кинорежиссеру Майклу Муру — фильмы «Боулинг для Коломбины» и «Фаренгейт 9/11» принесли их создателю сначала «Оскара», а затем Золотую пальмовую ветвь Каннского фестиваля. Возражения скептиков о том, что ни о каких общемировых тенденциях это еще не говорит, поскольку победителей выбирают сами киношники, следовательно, при этом они могли руководствоваться какими-то корпоративными соображениями, а то и капризами (председателем жюри в Каннах был режиссер Квентин Тарантино), были опровергнуты кассовыми сборами. Уже в первый уик-энд «Фаренгейт 9/11» в кинотеатрах собрал 23,9 миллиона долларов, а в итоге общий кассовый сбор перевалил за сто с лишним миллионов. Это стало рекордом за всю историю документального кино: прежний показатель, который принадлежал документальной ленте «Боулинг для Коломбины», был перекрыт в пять раз.
 Скептики, правда, и тут постарались объяснить успех документальных блокбастеров не столько возросшим интересом публики к редкому до тех пор в кинотеатрах киножанру, сколько скандальностью тематики. Ведь «Боулинг для Коломбины» посвящен постоянно актуальной для американцев проблеме преступности, а «Фаренгейт 9/11» представлял в негативном свете действующего президента США. В ответ им возражали, что острая публицистичность как раз и является изначально присущей документальному кино особенностью и его конкурентным преимуществом по сравнению с кино художественным. Но сомнения все же оставались. Окончательно их развеял нынешний небывалый успех в американских кинотеатрах полнометражного документального французского фильма «Птицы-2: путешествие на край света», который уже собрал около ста миллионов долларов, вплотную приблизившись по кассовым сборам к «Фаренгейту 9/11», и вдобавок получил в этом году «Оскара». На этот раз кассовых показателей, которые раньше были по плечу лишь художественным блокбастерам с участием голливудских звезд, добился не скандальный политический памфлет, а документальная лента о жизни императорских пингвинов в Антарктиде. При этом лабораторная чистота опыта по подтверждению возрастания зрительского интереса к документальному кино была идеальной — «Птицы-2» стали вообще самым кассовым французским фильмом за всю историю американского кинопроката, намного опередив «Пятый элемент» (шестьдесят шесть миллионов долларов) и «Амели» (тридцать четыре миллиона долларов).
Догвиль и Горловка
Итак, мировые тенденции очевидны. И украинский кинематограф вполне может извлечь из них ощутимую пользу. Появившееся в последнее время мнение о том, что его возрождение начнется именно с кинодокументалистики, не лишено оснований.
Современное украинское документальное кино, в отличие от художественного, уже добилось серьезного международного признания. Это прежде всего полученные в прошлом году награды — приз жюри в престижном фестивале короткометражных фильмов во французском Клермон-Ферране за неигровую ленту «Проти сонця» киевского режиссера-документалиста Валентина Васяновича и каннская Золотая пальмовая ветвь в категории короткого метра за документальный фильм «Подорожні» Игоря Стрембицкого, тоже киевлянина.
Украинская школа кинодокументалистики (кстати, одна из самых сильных и в СССР, и на постсоветском пространстве) в лице Александра Коваля, Романа Ширмана, Юрия Терещенко и других существует не как исторический факт, а как реальная сила, создающая новые фильмы и новых сильных художников. Лучший тому пример — активно снимающий документальное кино Сергей Буковский, чей ученик Игорь Стрембицкий получил приз в Каннах.
 Отечественный зритель начинает привыкать смотреть кинодокументалистику, причем отечественную, не только на телеканалах (об этом разговор позже), но и в кинотеатрах. Независимый украинский продюсер Светлана Зиновьева уверена, что сегодня отечественное документальное кино востребовано среди зрителей. «Недавно мы с Сергеем Маслобойщиковым закончили швейцарско-украинский проект „Люди Майдану. NEVSEREMOS’!”. Фильм показали в трех городах Швейцарии, а затем по инициативе и при поддержке швейцарского посольства — в регионах Украины, — рассказывает она. — Мы прокатывали его в Харькове, Одессе, во Львове, на Донбассе. Поскольку двадцатисемиминутный документальный фильм невозможно было демонстрировать в кинотеатрах отдельно, его включили в большую программу, созданную совместно с организаторами фестиваля „Дни документального кино о правах человека”. И в Одессе, например, кинозал был полон все пять часов. Я поняла, что украинские зрители соскучились по зрелищу собственной жизни, причем именно в формате авторского документального кино. Понимаете, жизни не Догвиля (название вымышленного американского городка, в котором происходит действие фильма известного европейского режиссера Ларса Фон Триера. — „Эксперт”), а Горловки».
Сегодня украинские кинодокументалисты снимают много — даже больше, чем в советское время. На кинодокументалистику работают не только государственные, но и частные продакшн-студии. Кроме того, в Украине трудятся независимые продюсеры, которые самостоятельно ищут средства на съемку документального кино (нередко — за границей) и делают интересные фильмы. Если добавить ко всему перечисленному документальную продукцию украинских телеканалов, цифра получается очень серьезная.
 При этом современная съемочная техника практически всем желающим позволяет делать документальное кино. В Киеве, Одессе, Харькове, Запорожье, Днепропетровске, в маленьких городках страны неигровые ленты снимают не только профессионалы, но и начинающие документалисты. Их творчество демонстрируется прежде всего на фестивалях документального кино, которых в Украине в минувшем году было немало, причем четыре из них — международные. Весной прошли кинофорумы «Кинолетопись-2005» и «Дни документального кино о правах человека», а также Первый Международный украинский фестиваль документальных фильмов «Контакт», организованный Министерством культуры и искусств Украины, Союзом кинематографистов, телевизионным каналом «1+1» и фондом неигрового кино им. Ларисы Роднянской. Готовила «Контакт» та же команда, которая участвовала в «Молодости». Осенью состоялся Международный телевизионный фестиваль «Открой Украину», где были представлены региональные студии документальных фильмов. И их лучшие работы, по отзывам специалистов, показывали весьма приличный уровень документалистики.
Телевидение не для всех
Отечественная кинодокументалистика имеет существенный недостаток — как начинающим, так и профессиональным кинодокументалистам весьма нелегко попасть на кино-и телеэкраны (если только они не работают по заказу телеканалов). И это несмотря на то что украинское телевидение сегодня любит документальное кино иностранного и собственного производства. Так, например, на телеканале СТБ слот документального кино является брендообразующим. На нем демонстрируются документальные фильмы с бюджетом в сотни тысяч долларов от Discovery, National Geografic и других документальных и научно-популярных телеканалов с мировым именем. Осенью прошлого года телеканал подписал контракт с самым известным российским кинодокументалистом Виталием Манским на создание двенадцати документальных фильмов из истории Украины (хронометраж серий — сорок четыре минуты). Ему эта тема близка — он родился во Львове. Очень активно работают с жанром документального кино на телеканалах «Интер» и «1+1».
|
Документальное кино дает кинорежиссеру не меньше возможностей для самовыражения, чем кино художественное
|
|
Однако далеко не все украинские документалисты прижились на отечественных телеканалах. Причина — специфика требований телевидения. Один из известных украинских режиссеров-документалистов объяснил «Эксперту»: «Меньше всего телевизионным продюсерам нужны документальные фильмы как произведения искусства. На телевидении все определяется форматом и рейтингом. Если внимательно посмотреть российские телеканалы, вы увидите массу документальных лент, сделанных „в формате РТР”. Эти фильмы очень похожи тематически: “Киров и его женщины”, “Гитлер и его фобии”. Украинские телепродюсеры копируют соседей, и поэтому отечественное ТВ боится экспериментальных документальных фильмов. По их мнению, в телевизионном документальном фильме обязательно должно быть немножко детектива, немножко желтизны (без нахальства, чуть-чуть), какие-то тайны и загадки, новые открытия. Словом, набор нехитрых приемов, которые гарантируют небольшой, но надежный рейтинг. Следование всем этим правилам нивелирует режиссеров».
С такой позицией можно не соглашаться, но — документалист-творец имеет такое же право на индивидуальное самовыражение, как и его коллега в художественном кино. Так, классик поэтической кинодокументалистики Роберт Флаэрти, несмотря на то что всю жизнь снимал природу, вряд ли стал бы сегодня подстраиваться под формат телеканалов Discovery, National Geografic или Animal Planet. И требовать этого от него было бы не менее нелепо, чем, например, предлагать мэтру художественного кино Микельанджело Антониони поработать режиссером в программе Оксаны Пушкиной «Женские истории» на том основании, что главными действующими лицами его великих фильмов шестидесятых годов прошлого века были женщины.
Выход из этой ситуации есть. Как это нередко бывает, начинается он с правильного определения терминов. Виталий Манский считает, что понятия кино-и телевизионного документального фильма просто нельзя смешивать. Внешнее сходство есть, но на самом деле телевизионный продукт делается по другим законам, рассчитан на другие цели и производит другой эффект. Поэтому, снимая отличное «фестивальное» документальное кино (его картины участвовали более чем в двухстах международных кинофестивалях), Манский также работает и на телевидении, создавая там качественные и профессионально сделанные телевизионные документальные фильмы.
Учись питчинговать
У отечественных кинодокументалистов, не желающих встраиваться в телевизионные форматы и исповедующих исключительно авторское кино, есть два выхода: просить денег у Министерства культуры и туризма или работать с независимыми продюсерами.
|
Украинский зритель начинает привыкать смотреть кинодокументалистику не только на телеканалах, но и в кинотеатрах
|
|
При этом документалисты, в отличие от своих коллег по художественному кино, в большинстве своем на Минкульт пока не жалуются. Деньги дают (например, фильм «Проти сонця» был снят за счет госбюджета), хотя все это проходит долго и со скрипом. К тому же из выделенных в прошлом году на кино пятидесяти миллионов гривен солидная часть так и осталась неизрасходованной — не нашлось достойных. Кроме того, пока не ясно, к чему приведет создание в этом году новой структуры — украинского Госкино. Во всяком случае, объявленные ныне Минкультом темы конкурсов на финансирование документальных фильмов говорят о том, что наши чиновники готовы в первую очередь давать деньги на создание тех лент, которые в советское время шли в основном по ведомству пропаганды.
Поэтому самый оптимальный путь финансирования украинского авторского документального кино — работа с независимыми продюсерами, заинтересованными как в коммерческом, так и в творческом успехе фильма. На Западе продюсер документального кино — профессия востребованная и распространенная. Ее обладатели занимаются фандрайзингом (поиском ресурсов для реализации проектов. — «Эксперт»), продвижением и прокатом фильмов, постоянно поддерживают контакты с фестивалями и телеканалами, прокатными фирмами, другими продюсерами и кинематографистами.
В мире давно практикуются семинары, на которых учат искусству продюсирования документального кино — проводят мастер-классы, объясняют, как питчинговать (термин, обозначающий способ информирования потенциальных инвесторов об идее и проекте будущего фильма. — «Эксперт») тот или иной проект. К концу семинаров приезжают представители европейских фондов и телеканалов, которые принимают решение об участии в финансировании представленных проектов. С 2004 года такие занятия проводятся и в Украине. Семинар этого года пройдет в мае, а авторы пяти лучших из представленных на нем проектов будут приглашены на кинопленэр Country Doc в Карпаты.
В идеале, конечно, в семинарах должно принимать участие Министерство культуры и туризма. Однако, по словам наших собеседников, фандрайзинг для кино — наука, незнакомая украинским государственным инстанциям. Универсальная международная система, отработанная до мелочей, в Украине реализовывается совсем по-другому. За границей первыми в проект в качестве спонсоров или инвесторов входят Министерство культуры или кинофонд. При этом совершенно необязательно, чтобы они финансировали проект полностью. Однако их гарантийные письма дают продюсеру возможность дальнейшего поиска средств. Для потенциальных частных спонсоров или инвесторов эти письма свидетельствуют о том, что продюсеру и режиссеру можно доверять, поскольку им доверяет государство. В Украине, как рассказывают наши собеседники, все наоборот — вначале проект должны поддержать заграничные фонды, и только потом свое подтверждение выдает Министерство культуры.
Кино про свою улицу
Еще одна беда сегодняшней украинской кинодокументалистики — кризис идей. Снимают много, но в этом многообразии мало по-настоящему оригинальных фильмов. Особенно это сказывается на современной тематике. «Думаю, наши киношколы должны ориентировать своих учеников прежде всего на современные темы, — говорит Светлана Зиновьева. — Жизнь состоит из каких-то удивительных вещей. Завтра будет уже не наша жизнь, не наше время, и все пропадет, не сохранится. Документальное кино должно документировать эпоху, иначе от нее ничего не останется. Не так давно на проводимый в Польше мастер-класс потребовался украинский проект, и студентка режиссерского факультета из нашего университета культуры подала заявку на тему „Глобальное потепление на планете Земля”. Людей за рубежом, я думаю, интересует, что это за девочка, где и как она живет, о чем думает, с кем общается и что любит. Ну при чем тут глобальное потепление? Поляки прислали просьбу уточнить мотивацию проекта и в конечном счете не приняли его. Мы приглашали в Украину на семинар по международной копродукции директора Европейской документальной сети Туе Стина Мюллера. Этот умный, влюбленный в документальное кино, человек сказал: „Я всегда прошу студентов— снимите кино про улицу, на которой вы живете. Если сможете, значит, вы настоящий режиссер”. Конечно, это не просто. Но ведь снял Косаковский замечательную ленту „Тише!” из окна своей питерской квартиры. Пятьдесят две минуты смотришь и завидуешь».
Отчасти так происходит потому, что в Украине сегодня просто отсутствует такая профессия, как сценарист документального кино. И это уже недостаток отечественной системы кинообразования, которая готовит студентов не столько к четкой и специализированной профессиональной деятельности, сколько к работе в кино «вообще». К тому же хорошие сценарии не возникают из воздуха. Их авторам нужно ездить на места событий, работать с архивами, думать, писать — и это должно оплачиваться. Поэтому все опять упирается в финансирование, причем не столько в его размеры, сколько в правильно отработанные механизмы.
Но, как показывает мировая практика, эти проблемы вполне решаемы. И решать их надо начинать уже сейчас, поскольку история мирового кино свидетельствует, что во многих странах расцвет художественного кино начинался с прихода в него режиссеров, ранее работавших в документальном жанре. Во многом благодаря именно этому возникли два важнейших течения, надолго определивших лицо европейского кино, — итальянский неореализм и французская «новая волна». Режиссеры-документалисты привнесли в тогдашний китчевый кинематограф Италии и Франции, представлявший собой нечто вроде современных латиноамериканских сериалов, новых героев и новые выразительные средства. Последние международные награды украинской кинодокументалистики говорят о том, что наше кино, возможно, имеет сегодня такой же шанс. Важно его не упустить.
29.03.2006
|
