|
Совсем молодой человек — в ноябре ему исполнилось 27 лет, и известен он был пока довольно узкому кругу профессионалов, высоко его оценивших, но еще более от него ожидавших...
Из пяти картин, снятых Малининым, две имели серьезный резонанс, их включили в номинации национальной премии документального кино «Лавр», обе вошли в число призеров фестиваля «Кинотеатр.doc».
Работал Саша медленно. В 2006-м снял фильм «Выдох», где экспериментировал с изображением почти до полного его уничтожения… Ему это тогда казалось важным. А в прошлом году показал, на мой взгляд, лучший свой фильм — «Бес», вызвавший споры и даже резкое неприятие, провокативный, странный и очень нежный.
В руках у Малинина камера приобретала особые возможности, сродни тем, что имеет любящий взгляд, — она преображала воздух малоприятных, в сущности, мест. Он видел любовь там, где ее мало кто способен заметить.
Его новый фильм должен был быть о детях. Детях двора, живущих в основном на улице. Что-то не получалось, не хватало каких-то важных сцен. Из одного дня съемок Саша склеил небольшой фильм «Караул», рабочий вариант которого успел показать знакомым. В этом очень коротком фильме трое детей разного возраста играют вокруг Монумента погибшим воинам, в этом и весь сюжет. В последнюю нашу встречу мы обсуждали с ним, как сделать так, чтобы зрителям была понятна история этих детей… Фрагмент требовал пояснения.
Пояснений хотелось бы и к короткой жизни Александра Малинина. Видимо, он умер от инфаркта, внезапно. Его нашли в пустой квартире. Будущее лишилось многого — от Малинина ждали серьезных и неожиданных открытий. Их не будет. И это очень горько.
Алена Солнцева, критик
В нем не было никакой агрессии. Вот этой молодой, разрушительной, все опровергающей и ведущей вперед… Когда разговаривал, не любил сидеть на стуле, присаживался на корточки, смотрел снизу вверх прямо в глаза, так взрослые успокаивают детей, говорил, пропуская предложения, мысль бежала вперед, опережала слово…
Никого не осуждал, принимал жизнь такой, как она есть, — свойство мудрого старца, непонятным путем поселившегося в очень молодом человеке.
И герои, самые трудные, отмякали — в этом мальчишке с камерой они не чувствовали опасности.
-Правда, они замечательные? — спрашивал он. Он всегда спрашивал.
В нем не было иронии — этой защиты неуверенных в себе интеллектуалов. Он вообще не мог защищаться или не хотел. Раньше, наверное, мог. Знавшие его лучше, намекали: ну, у Сашки такая биография! Я заглянула в его интервью: он говорил про драки, наркотики, обычные пацанские «забавы»…
Мне кажется, другим его сделало кино.
С ним он стал тишайшим. И не от страха перед людьми или миром, а от боязни спугнуть что-то важное рядом. Спугнуть и не снять.
После его смерти я начала читать его дневники в Интернете, переписку с друзьями.
15 мая 2007 года в 21.30 Саша, отвечая кому-то, написал:
«Ты веришь в карму человека? (может быть она для того, кто в это верит) В нашем временном отрезке она есть?»
И дальше, как всегда, заглатывая мысль, и отвечая уже себе, а не виртуальному собеседнику:
«Есть ответственность и уместность».
Он был из тех немногих, с кем было интересно встречаться на этом свете. И впервые вдруг стало жаль, что иного света для меня не существует.
Марина Разбежкина, режиссер
Вчера узнал, что умер Саша Малинин.
Ночью пересмотрел его фильм «А с детьми — шестеро…» Фильм, по моей пристрастной оценке, выдающийся. Да простит мне любимый Кинотеатр.doc этот пафос сравнительности, но, по гамбургскому счёту, как я его понимаю, это лучшее, что создано в рамках этой волны. На моей полке этот фильм — рядом с фильмами Кесьлевского. Соразмерен. Родственнен, как ни парадоксально.
С Сашей я был знаком очень короткое время — несколько дней на «Киношоке» в 2006-м. Он всегда только спрашивал, никогда не знал ответа на свои вопросы, говорил о своих киножеланиях только спрашивая, и о себе говорил только спрашивая.
Я дословно помню одну фразу: «Почему дети такие хорошие, всегда хорошие? Это же не может быть просто?»
Наше сраное общественное телевидение никогда не покажет его фильмов, никогда. Типа «общество не готово». Готово, ещё как готово. Может, только у Шемякина хватит мужества показать на «Культуре»… Да и не важно, в принципе. Не важно… Важно, как смотрят герои фильмов Саши Малинина в камеру — они смотрят не в камеру, они смотрят — на Сашу, в Сашины глаза, и я, зритель, оказываюсь на месте Саши, оказываюсь единственным зрителем, которому эти люди доверяют.
Эдгар Бартенев, режиссер
Пять фильмов, которые можно посмотреть за три часа. Фильмы-обещания.
Мы как общались: привет — как дела? — ну, пока. Пересекались то там, то сям. Когда Саша появлялся в компании, все как будто выпрямлялись: крепкий парень. И в его фильмах та же крепость. Высокий градус сближения с героями. «Караул», несмотренный, так и болтается у меня в сумке — он оставил его на вахте Дома кино, я забрал, а поглядеть не успел. Саша хотел посоветоваться. Он так смотрел, как будто чего-то стеснялся: то ли прошлого (говорил, там — темно), то ли настоящего. Оказалось, будущего.
Константин Шавловский, критик
Я все думаю, думаю — а что сказать? Я Сашу совсем мало знал, встречался раза три в жизни. При наших встречах он по большей части молчал. Молчал, молчал и слушал — не расслабленно, а очень напряженно. Это было напряженное молчание человека, который хочет высказаться, но высказаться ему очень сложно. И не от косноязычия он молчал, а оттого, что ему хотелось максимально точного высказывания от себя. От него ждали высказывания, ждали поступка. Для меня Саша был не кинематографистом, не профессионалом, а человеком, который совершает поступки. По всему было видно, что ему неинтересно ни про монтаж, ни про операторскую работу, ни про стиль. И он довольно равнодушно соглашался, когда ему говорили, что у него камера не такая, со светом проблемы, с фокусом, с монтажом. В кино он искал способ высказаться. Разговаривал своими фильмами.
Борис Хлебников, режиссер
Cразу скажу, что не стала бы ни про кого ничего писать и вообще писать, если бы эта беда не коснулась меня… У меня в жизни очень мало близких людей, а Саша был одним из них и всегда называл меня своей сестрой, всегда мне помогал и никогда не забывал. Недавно он подарил мне одну книгу и сказал прочесть, там написано, что жизнь никогда не прекращается. Он в это верил и мы много говорили об этом.
А еще в жизни самое главное — любовь.
Валерия Гай Германика, режиссер
http://seance.ru
03.02.2008
|
