В конце апреля в Белых Столбах пройдет внеочередной съезд Союза кинематографистов, где будет обсуждаться новый устав Союза. Оппозиция Никиты Михалкова планирует продолжать отстаивать свои права. Исключенный из Союза за раскольническую деятельность глава Гильдии киноведов и кинокритиков Виктор Матизен рассказал газете ВЗГЛЯД, что ситуация в Союзе – не что иное, как борьба авторитарного режима и демократии.
− На съезде Союза кинематографистов, который пройдет 28 апреля, будет обсуждаться новый устав. Вы планируете продолжать борьбу?
− Мы намерены продолжать отстаивать свои права. Тот вариант устава, который был предложен, не устраивает правление Гильдии киноведов и кинокритиков по следующим причинам. Первое – в нем не предусмотрено право членов Союза объединяться по профессиям. А ведь это главное, что объединяет людей внутри Союза. Так было всегда, и мы хотим, чтобы этот порядок получил законодательное оформление.
«В первый же день своего прихода к руководству в 1997 году Михалков заявил, что слышит в Союзе «стук бесовских копыт»
− Чем такое объединение мешает руководству Союза?− Тем, что профессиональные объединения сами выбирают себе руководителей, и тем, что эти руководители не зависимы от председателя Союза. Он не может их ни снять, ни назначить. Никите Михалкову это не нужно. Его раздражает, когда в правлении есть люди, от него не зависящие. Это свойство его характера. Он хочет установить властную вертикаль, какая существует в Фонде культуры, на ММКФ и в его студии ТРИТЭ. Скомандовал, все взяли под козырек и пошли строем туда, куда он укажет. Кроме того, мы настаиваем на профессиональном представительстве в правлении Союза. Чтобы правление формировалось не абы как, не по принципу медийности лиц, а так, чтобы было кому выражать наши интересы. В СК России 300 киноведов и кинокритиков, и в правлении СК должна быть пропорциональная доля людей нашей профессии. Все предельно просто.
Во-вторых, мы не хотим, чтобы исполнительная дирекция Союза кинематографистов, которую создал Михалков, была подотчетна только председателю Союза. Мы хотим, чтобы она была подотчетна правлению.
И, наконец, в-третьих, мы не хотим, чтобы председатель Союза мог избираться неограниченное число раз. Вот три базовых пункта, по которым мы не согласны с этим уставом. Если это борьба, то борьба демократии с авторитаризмом в рамках отдельной организации. Михалков старается насадить авторитарные порядки, а мы считаем, что Союз должен быть демократическим.
− Какие рычаги воздействия могут быть в сложившейся ситуации?− Сугубо демократические. Михалковским режимом недовольны очень многие члены Союза. Как выразился один очень известный режиссер, невозможно быть порядочным человеком и быть в этом противостоянии на стороне Михалкова. Потому что он действует совершенно недостойными методами. Мы рассчитываем на то, что это недовольство проявится и при выборах делегатов на съезде и на самом съезде. Мы надеемся, что московское собрание, в отличие от гостинодворского сборища, будет вменяемым, не пойдет на поводу у Михалкова, его кукол и его кукловодов, а выберет на съезд делегатов, имеющих чувство собственного достоинства и понимающих, что такое профессиональные интересы и демократическое управление.
− Возможно ли создание альтернативного союза?
− Если съезд кинематографистов откажется признать права профессиональных объединений и узаконит административно-командную систему, вполне возможно создание новой организации вроде Союза Гильдий. Эта идея не нова, и, насколько мне известно, ее поддерживают виднейшие кинематографисты России старшего, среднего и молодого поколения – Эльдар Рязанов, оба Германа, Вадим Абдрашитов, Гарри Бардин, Юрий Норштейн, Андрей Хржановский, Виталий Манский, Николай и Владимир Достали и другие.
− В этом году в съезде будут участвовать около 150 человек, что меньше, чем в прошлом. Это правомерно?
− Да. Норму представительства устанавливает правление. Я не против: чем выше норма, тем меньше расходов и больше толка. Я лишь категорически против общих собраний «всех» кинематографистов, потому что в СК множество депрофессионализованных людей, сбивающихся в толпу, которой нужен вождь.
− Отчасти поэтому, но главным образом потому, что у Михалкова неприятные воспоминания о поражениях в Доме кино, и потому, что гласность любит только тогда, когда она подконтрольна лично ему. Он боится съезда и предпочел бы устроить еще один митинг в Кремле или Гостином Дворе, да жаль денег. И коль уж приходится собираться узким кругом, то подальше, без свидетелей и с предельным ограничением повестки дня. А не то выйдет какой-нибудь независимый и к тому же авторитетный кинематографист, да скажет ему в лицо при всех, что думает о его политике...
− Кто, по вашему мнению, должен стоять у руля Союза?
− Честно говоря, мне в известном смысле все равно. Меня называют противником Михалкова. Да никакой я не противник Михалкова. Я просто хочу, чтобы в Союзе были главными устав и правление, а не председатель. Председатель должен выполнять волю избранного правления, и только. Если бы Михалков был на это способен, я бы голосовал за него, потому что у него масса достоинств. Но ни его устои, ни его характер не подходят для руководства общественной организацией.
− Как ситуация раскола влияет на российский кинематограф?
− Самым неблагоприятным образом. Поскольку рулит и проводит решения только одна группа. Это совершенно нетерпимо. Тем более что единственная причина, по которой Никите Сергеевичу удается все это делать, – личная близость к Путину. И поскольку в Гостином Дворе меня исключили из Союза за якобы раскольническую деятельность, хочу подчеркнуть, что к расколу ведет Союз Никита Сергеевич Михалков. Который в первый же день своего прихода к руководству в 1997 году заявил, что слышит в Союзе «стук бесовских копыт». Потом учредил киноакадемию «Золотой Орел» в противовес существовавшей академии «Ника». А затем повел дело к прямому изгнанию не согласных с методами его руководства. А я хочу состоять в таком союзе, где существует терпимость к другим убеждениям.
